Гипс и характер

Гипс и харак­тер: Как сту­ден­ты Вла­ди­ми­ра Его­ро­ви­ча соби­ра­ли паци­ен­тов по косточ­кам, не теряя соб­ствен­ной опоры.

Трав­ма­то­ло­гия и орто­пе­дия. Пред­мет, где при­хо­ди­лось иметь дело с послед­стви­я­ми того, что жизнь бьёт – ино­гда бук­валь­но. Для коман­ды Вла­ди­ми­ра Его­ро­ви­ча, при­вык­шей латать душев­ные раны, пере­ход к пере­ло­мам, выви­хам и рас­тя­же­ни­ям стал новым вызовом.

В травм­пунк­те лес­ной поли­кли­ни­ки, пах­ну­щем гип­сом и анти­сеп­ти­ком, Вла­ди­мир Его­ро­вич устро­ил­ся на вра­ща­ю­щем­ся табурете.
– Для тре­ни­ров­ки вести­бу­ляр­но­го аппа­ра­та, – пояс­нил он, – ведь в трав­ма­то­ло­гии важ­но не упасть в обмо­рок при виде откры­то­го пере­ло­ма. И не упасть вооб­ще. Хома, вы как, держитесь?

Переломы, или Искусство собрать жизнь по кусочкам

Заня­тия вёл про­фес­сор Дятел – хирург с два­дца­ти­лет­ним ста­жем, нашед­ший своё при­зва­ние в искус­стве соеди­не­ния костей. Гово­ри­ли, он мог по зву­ку опре­де­лить тип перелома.
– Кол­ле­ги! – его голос отда­вал­ся эхом в сте­риль­ном поме­ще­нии. – Ваша зада­ча – не про­сто сло­жить кости, как пазл. Нуж­но вер­нуть функ­цию! Заяц дол­жен сно­ва пры­гать, Бел­ка – пры­гать по вет­кам, а Енот… – он посмот­рел на Ено­та, – про­дол­жать ронять бан­ки с варе­ньем, но уже со здо­ро­вой лапой!

Пер­вым паци­ен­том стал моло­дой Заяц с вин­то­об­раз­ным пере­ло­мом голени.
– Док­тор, я неча­ян­но! – пла­кал он. – Пры­гал через пень, думал, я – орёл!
Хома, блед­нея, раз­гля­ды­вал рент­ге­нов­ский снимок.
– Про­фес­сор! А это точ­но пере­лом? Может, это про­сто тре­щи­на? Или врож­дён­ная ано­ма­лия? У меня вче­ра тоже голень боле­ла, может, у нас один диагноз?!
– Кол­ле­га Хома, – Дятел уста­ло потер клю­вом, – если бы у вас был пере­лом, вы бы не зада­ва­ли столь­ко вопро­сов. Вы бы кри­ча­ли. Как Заяц. Вот послу­шай­те – это звук насто­я­ще­го пере­ло­ма. – Заяц закри­чал ещё громче.

Бел­ка, изу­чая тех­ни­ку нало­же­ния гип­са, оживилась:
– Так это же как скор­лу­пу кле­ить! Толь­ко вме­сто оре­ха – лап­ка! Мож­но я попробую?

Вывихи, или Когда сустав устраивает забастовку

Сле­ду­ю­щее заня­тие было посвя­ще­но неста­биль­но­сти суста­вов. Про­фес­сор Бар­сук, демон­стри­ро­вал на муля­же вправ­ле­ние выви­ха плеча.
– Глав­ное – трак­ция и про­ти­во­тя­га! – объ­яс­нял он. – И не слу­шать, что вам гово­рит паци­ент в этот момент. Осо­бен­но если это Хома.

Енот, тре­ни­ру­ясь на муля­же, так увлёк­ся, что чуть не вывих­нул «паци­ен­ту» ещё и челюсть.
– Про­фес­сор! А если пере­ста­рать­ся? Мож­но же вооб­ще всё разо­брать и собрать неправильно?
– Мож­но, – кив­нул Дятел. – Поэто­му мы и учим­ся на муля­жах. Хотя, – он посмот­рел на Хому, – неко­то­рые учат­ся на соб­ствен­ном опы­те. Хома, вынь­те палец из сустав­ной щели, это не информативно.

Ортопедия, или Как исправить то, что криво с самого начала

Самый слож­ный раз­дел – орто­пе­дия – вёл про­фес­сор Аист, кото­рый с высо­ты сво­е­го роста видел все искрив­ле­ния позвоночника.
– Ско­ли­оз, – гово­рил он, пока­зы­вая на схе­мы, – это не про­сто «кри­вая спи­на». Это целая жиз­нен­ная исто­рия, отпе­ча­тав­ша­я­ся на позво­ноч­ни­ке. Ваша зада­ча – про­чи­тать эту исто­рию и… пере­пи­сать её.

Хома, рас­смат­ри­вая рент­ген ско­лио­ти­че­ской дефор­ма­ции, вдруг выпрямился.
– Про­фес­сор! А у меня нет ско­ли­о­за? Я сего­дня утром в зер­ка­ле про­ве­рял – вро­де ровно!
– Кол­ле­га, – Аист скло­нил к нему голо­ву, – если бы у вас был такой ско­ли­оз, как на сним­ке, вы бы ходи­ли по лес­но­му кру­гу. А так вы ходи­те пря­мо. Пря­мо к нев­ро­зу, но это уже к Вла­ди­ми­ру Его­ро­ви­чу.

Методы запоминания: От загипсованных орехов до скелета в шкафу

Под­го­тов­ка к экза­ме­ну была самой наглядной:

Бел­ка загип­со­ва­ла все свои запа­сы оре­хов «для тре­ни­ров­ки». Теперь её кла­до­вая напо­ми­на­ла отде­ле­ние травматологии.

Енот соста­вил 3D-моде­ли всех видов пере­ло­мов из вето­чек и гли­ны. Его бер­ло­га пре­вра­ти­лась в музей пато­ло­гий кост­ной системы.

Хома про­во­дил само­ос­мот­ры так часто, что Вла­ди­ми­ру Его­ро­ви­чу при­шлось назна­чить ему «тера­пию огра­ни­че­ния зеркал».

Экзамен: Собрать по косточкам и не сломать себя

Экза­мен при­ни­ма­ли у посте­ли боль­ных. Сту­ден­там доста­лись насто­я­щие пациенты.

Бел­ке выпал Ёж с ком­прес­си­он­ным пере­ло­мом позво­ноч­ни­ка после паде­ния с ёлки.
– Назна­чаю постель­ный режим на жёст­кой поверх­но­сти, аналь­ге­ти­ки и фик­са­цию! – чёт­ко ска­за­ла она. – И убрать все ёлки из поля видимости!
– Пять бал­лов! – про­кар­кал про­фес­сор Дятел. – И про­фи­лак­ти­че­ская реко­мен­да­ция – выс­ший пилотаж!

Ено­ту достал­ся Бобёр с пере­ло­мом луче­вой кости в типич­ном месте.

— Так-так, — завор­чал Енот, береж­но взяв боб­ро­вую лапу в свои акку­рат­ные лап­ки. — Паде­ние на разо­гну­тую кисть… Клас­си­че­ская «шты­ко­об­раз­ная» дефор­ма­ция… — Его гла­за заго­ре­лись азар­том узна­ва­ния. — Клас­си­че­ский пере­лом Кол­ле­са! – обра­до­вал­ся он, уже мыс­лен­но пред­став­ляя себе рент­ге­нов­ский сни­мок. — Нало­же­ние гип­со­вой лон­ге­ты от сере­ди­ны пред­пле­чья до пяст­но-фалан­го­вых суста­вов, кон­троль через неделю…

Он было уже потя­нул­ся за гип­сом, но его врож­дён­ная дотош­ность заста­ви­ла заме­реть. Мор­доч­ка его помрач­не­ла, бро­ви нахмурились.

— Хотя, пого­ди­те… — про­шеп­тал он, сно­ва вни­ма­тель­но осмат­ри­вая поло­же­ние кисти. — А если он падал по-дру­го­му? С упо­ром на ладонь? Тогда это мог бы быть сги­ба­тель­ный пере­лом… Сми­та… — Енот зажму­рил­ся, явно пыта­ясь мыс­лен­но вос­со­здать в дета­лях момент трав­мы. — Нет! — реши­тель­но трях­нул он голо­вой, отбра­сы­вая сомне­ния. — Всё-таки Кол­ле­са! Харак­тер­ная дефор­ма­ция слиш­ком показательна!

Про­фес­сор Дятел, наблю­дав­ший за этой внут­рен­ней борь­бой, одоб­ри­тель­но посту­чал клю­вом по столу.

— Четы­ре с плю­сом, кол­ле­га! — про­кар­кал он. — Плюс — за без­упреч­ное зна­ние диф­фе­рен­ци­аль­ной диа­гно­сти­ки и дотош­ность. Минус — за то, что вы потра­ти­ли на это вре­мя, в тече­ние кото­ро­го паци­ент мог бы уже быть загип­со­ван. В трав­ма­то­ло­гии, как на пожа­ре, — про­мед­ле­ние смер­ти подоб­но. Но в дан­ном слу­чае смер­ти не слу­чи­лось, так что поздравляю!

Хоме выпал самый слож­ный паци­ент – Белый Кро­лик с политравмой.
Все замер­ли. Но Хома, к все­об­ще­му удив­ле­нию, не рас­те­рял­ся. Он про­вёл пер­вич­ный осмотр, иммо­би­ли­зи­ро­вал пере­ло­мы и даже успо­ко­ил пациента:
– Не вол­нуй­тесь, всё срастёт­ся. Глав­ное – не читать меди­цин­ские сай­ты во вре­мя лече­ния. Про­ве­ре­но на себе.
Про­фес­сор Дятел дол­го смот­рел на него, потом кивнул:
– Пять бал­лов. За про­фес­си­о­на­лизм. И за про­фи­лак­ти­ку ятро­ген­ных неврозов.

Зачётка vs. Медицинская карта. Травматологический финал

Вый­дя после экза­ме­на, они сто­я­ли, при­сло­нив­шись к стене поликлиники.

– Зна­ешь, – ска­зал Хома, – я теперь пони­маю, что кости – это как жиз­нен­ные уста­нов­ки. Ино­гда они лома­ют­ся, но их мож­но собрать. И они ста­но­вят­ся даже креп­че в месте перелома.
– А я, – доба­ви­ла Бел­ка, – поня­ла, что ино­гда нуж­но про­сто дать себе вре­мя зажить. Не пры­гать сра­зу на первую попав­шу­ю­ся вет­ку, а поси­деть в гип­се, подумать.

Вла­ди­мир Его­ро­вич подо­шёл к ним, по пути лов­ко увер­нув­шись от летя­щей гип­со­вой повязки.
– Ну что, трав­ма­то­ло­ги? Научи­лись чинить дру­гих, не сло­мав себя?
– Научи­лись, док­тор! – хором отве­ти­ли они. – Ока­зы­ва­ет­ся, самый проч­ный гипс – это чув­ство соб­ствен­ной ком­пе­тент­но­сти. И он, в отли­чие от обыч­но­го, не чешется!

И глав­ный вывод, кото­рый они сде­ла­ли, зву­чал так: «Хоро­ший трав­ма­то­лог – не тот, кто быст­рее всех накла­ды­ва­ет гипс. А тот, кто пони­ма­ет, что зажив­ле­ние – это про­цесс, кото­рый нель­зя уско­рить. Ни у паци­ен­та, ни у себя в душе. И что ино­гда самая слож­ная опе­ра­ция – это про­сто подо­ждать, пока при­ро­да сде­ла­ет своё дело».