Иллюзии и галлюцинации… или Расстройства восприятия.
После успешного освоения основ психиатрической диагностики и классификации расстройств по МКБ-10, студенты Лесного медицинского с новыми силами и тетрадями приступили к следующему разделу. Хома уже перестал видеть в каждом однокурснике потенциальный клинический случай, Белка научилась отличать систематизированный бред от простого вранья, а Енот… Енот как всегда вёл идеальные конспекты.
Владимир Егорович, наблюдая за прогрессом своих подопечных, с удовлетворением отмечал, что их собственная учебная группа постепенно перестала напоминать отделение неврозов. Хотя некоторые «особенности» характеров никуда не делись, теперь студенты умели смотреть на них через призму профессионального знания.
Реальность под вопросом
Профессор Филин вошёл в аудиторию с загадочным видом, держа в лапах оптические иллюзии и зеркальный лабиринт.
— Коллеги, — начал он, устанавливая на стол знаменитую иллюзию «Утки-Кролика», — сегодня мы будем говорить о том, как наш мозг иногда обманывает нас. Когда видимое — не истина, а слышимое — не реальность.
Хома тут же приподнялся за партой:
— Профессор! А если мне кажется, что мой хвост стал короче? Это иллюзия или начало нейродегенеративного заболевания?
— Коллега Хома, — вздохнул Филин, — возможно, вы просто сели на него. Давайте сначала разберёмся с теорией.
Практикум: Обман чувств
На практическом занятии Сова демонстрировала различные виды иллюзий. Особенный интерес вызвал эксперимент с кривым зеркалом.
— Смотрите! — воскликнула Белка, разглядывая своё отражение. — Мой хвост стал в два раза пушистее! Это же оптическая иллюзия, а не настоящий рост шерсти!
— Верно, — кивнула Сова. — Но представьте, если бы вы были уверены, что это реально, и начинали действовать соответственно…
Енот скрипуче записывал в конспект:
— Значит, иллюзия — это искажённое восприятие реального объекта. А галлюцинация — восприятие без объекта… Интересно.
Клинический разбор: Где граница?
Владимир Егорович предложил разобрать клинический случай:
— Пациент Заяц утверждает, что слышит топот копыт, когда вокруг никого нет. При этом объективно мы знаем, что в радиусе километра нет ни одной лошади.
— Слуховые галлюцинации! — сразу определил Хома. — F23! Острый психотический эпизод!
— А может, это гиперчувствительный слух? — задумчиво сказала Белка. — Мы же знаем, что у зайцев прекрасный слух.
— Вот именно, — улыбнулся Владимир Егорович. — Прежде чем ставить диагноз, нужно исключить все возможные физиологические причины. Особенности вида, условия среды…
Доверяй, но проверяй
К концу занятия студенты пришли к важному выводу:
— Получается, — подвела итог Белка, — что нужно очень осторожно подходить к диагностике. То, что кажется галлюцинацией, может оказаться особенностью восприятия.
— А то, что кажется иллюзией, — добавил Енот, — иногда оказывается просто невнимательностью.
— Я понял! — обрадовался Хома. — Теперь, когда мне будет казаться, что у меня тремор, я сначала проверю, не дрожит ли просто пол от проезжающей телеги!
Владимир Егорович одобрительно кивнул:
— Отличный прогресс, коллеги. Помните: хороший специалист отличает патологию от индивидуальной особенности. А иногда — просто от неудачного освещения.
На следующем занятии их ждала ещё более сложная тема — «Расстройства мышления», где предстояло выяснить, где заканчивается логика и начинается бред. Но это была уже совсем другая история.