Искусство хранить чужие тайны

Эти­че­ские кодек­сы. Кон­фи­ден­ци­аль­ность и её пре­де­лы, или Искус­ство хра­нить чужие тайны.

В Лес­ном меди­цин­ском воца­ри­лась атмо­сфе­ра осо­бой серьез­но­сти. Завер­ша­ю­щая дис­ци­пли­на семест­ра затра­ги­ва­ла вопро­сы, от кото­рых зави­се­ла не толь­ко про­фес­си­о­наль­ная репу­та­ция, но и сама воз­мож­ность прак­ти­ко­вать. Бел­ка раз­ло­жи­ла схе­мы эти­че­ских дилемм, Енот под­го­то­вил выдерж­ки из зако­но­да­тель­ных актов, а Хома с бес­по­кой­ством раз­мыш­лял, как сов­ме­стить вра­чеб­ную тай­ну со сво­ей есте­ствен­ной болтливостью.

Вла­ди­мир Его­ро­вич, заняв свое место у окна, с пони­ма­ни­ем наблю­дал за груп­пой. Он-то знал, что имен­но на этих заня­ти­ях сту­ден­ты пой­мут глав­ное: кли­ни­че­ский пси­хо­лог — это не про­сто спе­ци­а­лист, а хра­ни­тель дове­рия тех, кто обра­тил­ся к нему за помощью.

Между доверием и ответственностью

Появ­ле­ние про­фес­со­ра Фили­на в сопро­вож­де­нии стро­гой Совы из эти­че­ско­го коми­те­та мгно­вен­но при­влек­ло все­об­щее внимание.

— Кол­ле­ги, — начал он, обво­дя ауди­то­рию серьез­ным взгля­дом, — сего­дня мы пере­хо­дим к теме, кото­рая отли­ча­ет про­фес­си­о­на­ла от диле­тан­та. Зна­ние эти­че­ских кодек­сов — это не про­сто фор­маль­ность, а осно­ва нашей еже­днев­ной прак­ти­ки. Мы начи­на­ем с само­го хруп­ко­го — с конфиденциальности.

Принцип конфиденциальности: священное доверие

— Всё, что про­ис­хо­дит в каби­не­те спе­ци­а­ли­ста, — про­фес­сор пока­зал на схе­му инфор­ма­ци­он­ных пото­ков, — оста­ет­ся в этом каби­не­те. Это золо­тое пра­ви­ло нашей про­фес­сии. Паци­ент дол­жен быть уве­рен, что его откро­ве­ния не ста­нут досто­я­ни­ем посторонних.

Бел­ка вни­ма­тель­но изу­ча­ла поло­же­ния эти­че­ско­го кодекса:

— То есть, даже если род­ствен­ни­ки обра­ща­ют­ся за инфор­ма­ци­ей, мы не име­ем пра­ва делить­ся подроб­но­стя­ми сеансов?

— Совер­шен­но вер­но, — кив­ну­ла Сова. — Более того, мы обя­за­ны зара­нее инфор­ми­ро­вать кли­ен­тов о пре­де­лах кон­фи­ден­ци­аль­но­сти. Дове­рие стро­ит­ся на прозрачности.

Пределы конфиденциальности

— Одна­ко, — голос про­фес­со­ра Фили­на стал серьез­нее, — суще­ству­ют ситу­а­ции, когда наша обя­зан­ность хра­нить тай­ну отсту­па­ет перед более важ­ны­ми цен­но­стя­ми. Преж­де все­го — когда воз­ни­ка­ет серьез­ная опасность.

Енот скру­пу­лез­но кон­спек­ти­ро­вал исключения:
— Соглас­но зако­но­да­тель­ству, мы обя­за­ны нару­шить кон­фи­ден­ци­аль­ность при опре­де­лен­ных обсто­я­тель­ствах, преду­смот­рен­ных законом…

— Имен­но так, — под­твер­ди­ла Сова. — Но важ­но пом­нить: даже в этих слу­ча­ях мы рас­кры­ва­ем толь­ко мини­маль­но необ­хо­ди­мую информацию.

Этические дилеммы: искусство баланса

Вла­ди­мир Его­ро­вич мяг­ко вклю­чил­ся в обсуждение:

— Кол­ле­ги, помни­те: боль­шин­ство эти­че­ских про­блем воз­ни­ка­ют не там, где пра­ви­ла чет­ки, а при отсут­ствии чет­ких регла­мен­тов. Напри­мер, когда инфор­ма­ция, полу­чен­ная от одно­го участ­ни­ка про­цес­са, про­ти­во­ре­чит дан­ным от дру­гих заин­те­ре­со­ван­ных сторон.

Хома тре­вож­но переспросил:

— То есть, если раз­ные источ­ни­ки сооб­ща­ют про­ти­во­ре­чи­вые све­де­ния, как най­ти вер­ный путь?

— Мы долж­ны сле­до­вать про­це­ду­ре, — пояс­нил Филин. — Чет­ко фик­си­ро­вать рас­хож­де­ния и дей­ство­вать в инте­ре­сах обра­тив­ше­го­ся за помо­щью, соблю­дая уста­нов­лен­ные зако­но­да­тель­ные нормы.

Документирование: защита и профессионала, и пациента

— Гра­мот­ное веде­ние доку­мен­та­ции, — про­фес­сор пока­зал образ­цы запи­сей, — это не бюро­кра­тия, а инстру­мент защи­ты. Пра­виль­но оформ­лен­ные запи­си могут защи­тить и спе­ци­а­ли­ста при воз­ник­но­ве­нии спо­ров, и само­го пациента.

Бел­ка задум­чи­во изу­ча­ла при­ме­ры формулировок:

— То есть, мы долж­ны опи­сы­вать фак­ты без оце­нок, чет­ко фик­си­руя наблю­да­е­мое пове­де­ние и озву­чен­ные жалобы?

— Имен­но, — кив­ну­ла Сова. — Ваши запи­си долж­ны быть понят­ны кол­ле­гам при необ­хо­ди­мо­сти про­дол­же­ния рабо­ты с обра­тив­шим­ся за помощью.

Профессиональные границы: защита отношений

— Осо­бое вни­ма­ние — под­дер­жа­нию про­фес­си­о­наль­ных гра­ниц, — про­дол­жил Филин. — Двой­ные отно­ше­ния, исполь­зо­ва­ние пере­но­сов — всё это гру­бей­шие нару­ше­ния этики.

Енот делал помет­ки в сво­ей системе:

— Соглас­но ана­ли­зу, наи­бо­лее частые эти­че­ские нару­ше­ния свя­за­ны с раз­мы­ва­ни­ем про­фес­си­о­наль­ных гра­ниц и небреж­ным веде­ни­ем документации.

Доверие как профессиональный капитал

К кон­цу пары сту­ден­ты с новым пони­ма­ни­ем смот­ре­ли на эти­че­ские кодексы.

— Зна­чит, — под­ве­ла итог Бел­ка, — наша про­фес­си­о­наль­ная репу­та­ция стро­ит­ся не толь­ко на зна­ни­ях, но и на уме­нии хра­нить дове­рен­ные тайны?

— В точ­ку! — кив­нул Филин. — Дове­рие паци­ен­тов — это наш глав­ный про­фес­си­о­наль­ный капитал.

Хома с неко­то­рой тре­во­гой закрыл блокнот:

— Кажет­ся, мне при­дет­ся серьез­но пора­бо­тать над сво­ей болтливостью…

— Осо­зна­ние это­го — уже боль­шой шаг, — заме­тил Вла­ди­мир Егорович.

Когда сту­ден­ты выхо­ди­ли из ауди­то­рии, Вла­ди­мир Его­ро­вич с удо­вле­тво­ре­ни­ем отме­чал их взрос­ле­ние. Его чаш­ка сего­дня напо­ми­на­ла: «Про­фес­си­о­на­лизм изме­ря­ет­ся не толь­ко зна­ни­я­ми, но и уме­ни­ем хра­нить чужие секреты».

А впе­ре­ди их жда­ла тема инфор­ми­ро­ван­но­го согла­сия и рабо­ты с уяз­ви­мы­ми кате­го­ри­я­ми паци­ен­тов. Где пред­сто­я­ло научить­ся балан­си­ро­ва­нию меж­ду пра­вом на авто­но­мию и необ­хо­ди­мо­стью защи­ты. Но это была уже совсем дру­гая история…