От быстрых решений к сложным маршрутам

В Лес­ном меди­цин­ском учат­ся пони­мать самых слож­ных жите­лей леса или… От быст­рых реше­ний к слож­ным маршрутам…

В Лес­ном меди­цин­ском витал осо­бый, сосре­до­то­чен­ный настрой. Маги­стран­ты Вла­ди­ми­ра Его­ро­ви­ча уже осво­и­ли искус­ство крат­ко­сроч­ной тера­пии. Научи­лись точ­но опре­де­лять «каме­шек в ботин­ке». И теперь гото­ви­лись к самой слож­ной и зага­доч­ной теме. После скорост­ных заплы­вов к сути про­блем их жда­ло путе­ше­ствие по насто­я­щим душев­ным лабиринтам.

Про­фес­сор Филин, вой­дя в ауди­то­рию, обвёл сту­ден­тов вни­ма­тель­ным взгля­дом, буд­то оце­ни­вая их готов­ность к пред­сто­я­ще­му маршруту.

— Кол­ле­ги! — начал он. — Вы уже научи­лись быть быст­ры­ми и точ­ны­ми, помо­гая тем, кто про­сто спо­ткнул­ся на лес­ной тро­пин­ке. Но сего­дня мы пого­во­рим о тех, для кого весь лес — это один боль­шой, запу­тан­ный лаби­ринт. Тема нашей лек­ции — рабо­та с рас­строй­ства­ми личности!

Когда защитные стены становятся крепостью

Хома, уже не меряв­ший пульс, а лишь слег­ка подра­ги­вав­ший уса­ми от вол­не­ния, пер­вым не выдержал:
— Про­фес­сор! Это те слу­чаи, когда нор­ка пре­вра­ща­ет­ся в непри­ступ­ную кре­пость с под­зем­ны­ми хода­ми и ловушками?

— Пре­крас­ное срав­не­ние, кол­ле­га Хома! — карк­нул Филин. — Толь­ко пред­ставь­те: одни стро­ят сте­ны так высо­ко, что сами ока­зы­ва­ют­ся в оди­но­че­стве. Дру­гие так боят­ся поте­рять свою нор­ку, что начи­на­ют кон­тро­ли­ро­вать каж­дую тра­вин­ку вокруг. А тре­тьи и вовсе посто­ян­но пере­стра­и­ва­ют свои жили­ща, не зная, какой же вид им по-насто­я­ще­му нравится!

Искусство читать карту чужого лабиринта

Бел­ка, чьи кон­спек­ты теперь напо­ми­на­ли слож­ные архи­тек­тур­ные чер­те­жи, тут же про­ве­ла несколь­ко изо­гну­тых линий:
— Зна­чит, наша зада­ча — не сно­сить сте­ны, а понять план этой кре­по­сти? Научить­ся ори­ен­ти­ро­вать­ся в лаби­рин­те, не пыта­ясь его выпрямить?

— Имен­но! — обра­до­вал­ся про­фес­сор. — Мы не лома­ем сте­ны, а учим­ся ходить в гости. Не пере­де­лы­ва­ем лаби­ринт, а изу­ча­ем его зако­ны. Ведь даже самый запу­тан­ный лаби­ринт когда-то был про­стой тро­пин­кой, про­сто кто-то очень поста­рал­ся его усложнить!

Терпение и ещё раз терпение

Енот, достав свой зна­ме­ни­тый блок­нот для систе­ма­ти­за­ции, оза­да­чен­но поче­сал за ухом:
— Но как соста­вить план рабо­ты, если план само­го паци­ен­та посто­ян­но меня­ет­ся? Это тре­бу­ет прин­ци­пи­аль­но ново­го под­хо­да к коэф­фи­ци­ен­ту прогнозируемости!

— Кол­ле­га Енот, — мяг­ко отве­тил Филин, — ино­гда самый луч­ший план — это отсут­ствие пла­на. Точ­нее, готов­ность менять его вме­сте с тем, с кем вы идё­те. Наша зада­ча — не вести за собой, а идти рядом, помо­гая раз­гля­деть пово­ро­ты и тупики.

Практикум: Учимся видеть за стенами

Про­фес­сор пред­ло­жил рас­смот­реть пример:

— Пред­ставь­те себе Воро­на, кото­рый уве­рен, что все вокруг недо­ста­точ­но умны и толь­ко меша­ют его иссле­до­ва­ни­ям. Он посто­ян­но кри­ти­ку­ет дру­гих, но любое заме­ча­ние в свой адрес вос­при­ни­ма­ет как лич­ное оскорб­ле­ние. Как бы вы нача­ли разговор?

Бел­ка пер­вая пред­ло­жи­ла вариант:

— Я бы спро­си­ла, не кажет­ся ли ему, что тре­бо­вать иде­а­ла от всех вокруг — это очень уто­ми­тель­но? И как эта стро­гость помо­га­ет ему чув­ство­вать себя увереннее?

— Пре­крас­но! — одоб­рил Филин. — Вы ище­те скры­тый смысл в пове­де­нии, а не осуж­да­е­те его! Хома, ваш подход?

— А я… — Хома заду­мал­ся. — Может, он про­сто боит­ся, что его соб­ствен­ные идеи недо­ста­точ­но хоро­ши? И мы мог­ли бы сна­ча­ла помочь ему пове­рить в себя, что­бы потом он научил­ся дове­рять другим?

— Вели­ко­леп­но! — обра­до­вал­ся про­фес­сор. — Вы пред­ла­га­е­те под­держ­ку, а не кон­фрон­та­цию! Оба под­хо­да помо­гут Воро­ну понять, что за высо­ки­ми сте­на­ми кри­ти­циз­ма скры­ва­ет­ся обыч­ное оди­но­че­ство, а насто­я­щая муд­рость рож­да­ет­ся в диа­ло­ге, а не в монологе.

Вечерние итоги: чашка мудрости и новые открытия

Когда пары подо­шли к кон­цу, сту­ден­ты поня­ли глав­ное: рабо­та с рас­строй­ства­ми лич­но­сти — это искус­ство при­ни­мать чужой лаби­ринт как дан­ность и посте­пен­но помо­гать его оби­та­те­лю нахо­дить более удоб­ные марш­ру­ты, не пере­стра­и­вая всё разом.

Вла­ди­мир Его­ро­вич с теп­ло­той наблю­дал, как его уче­ни­ки, когда-то видев­шие лишь симп­то­мы и диа­гно­зы, теперь учат­ся раз­ли­чать за слож­ны­ми пове­ден­че­ски­ми узо­ра­ми живые, хоть и запу­тав­ши­е­ся, души.

Его чаш­ка сего­дня муд­ро настав­ля­ла: «Пре­ду­пре­жде­ние: даже самый слож­ный лаби­ринт когда-то был про­стой тро­пин­кой. Ищи­те того, кто пом­нит доро­гу к началу».

«Вот это да, — раз­мыш­лял он, — они учат­ся видеть не сте­ны лаби­рин­та, а того, кто в нём живёт. Из кар­то­гра­фов душев­ных тер­ри­то­рий они пре­вра­ща­ют­ся в тер­пе­ли­вых про­вод­ни­ков, гото­вых года­ми бро­дить по чужим лаби­рин­там, пока их оби­та­тель не запом­нит доро­гу к выхо­ду».

А впе­ре­ди их жда­ла кри­зис­ная пси­хо­ло­гия — искус­ство быть яко­рем спа­се­ния для тех, кого уно­сит в откры­тое море отча­я­ния. Но это, как водит­ся в Лес­ном меди­цин­ском, была уже совсем дру­гая исто­рия.