Паника, плацебо и пушистые пациенты

Пани­ка, пла­це­бо и пуши­стые паци­ен­ты – экза­мен по меди­цин­ской психологии:

• Сту­ден­ты под незри­мым при­смот­ром Вла­ди­ми­ра Его­ро­ви­ча про­дол­жа­ли грызть гра­нит нау­ки в Лес­ном меди­цин­ском, где каж­дая дис­ци­пли­на про­ве­ря­ла не толь­ко их зна­ния, но и их соб­ствен­ные страхи.

Экза­мен по меди­цин­ской пси­хо­ло­гии дол­жен был стать пер­вым серьёз­ным испы­та­ни­ем, где про­ве­ря­ли не зна­ния о костях или лекар­ствах, а пони­ма­ние того, что тво­рит­ся в голо­вах паци­ен­тов. И, как выяс­ни­лось, в голо­вах самих сту­ден­тов.

Ауди­то­рия была укра­ше­на пла­ка­та­ми «Улыб­нись, и твой гипо­та­ла­мус выра­бо­та­ет эндор­фи­ны!» и «Твоя тре­во­га — это про­сто непра­виль­но усво­ен­ный услов­ный рефлекс!». Комис­сия в соста­ве про­фес­со­ра Совы, доцен­та Соро­ки и асси­стен­та Ёжи­ка (кото­рый вёл про­то­кол и пери­о­ди­че­ски сво­ра­чи­вал­ся от вол­не­ния) вос­се­да­ла за сто­лом, накры­тым зелё­ной ска­тер­тью для успо­ка­и­ва­ю­ще­го эффекта.

Билет №1: Хома и синдром предэкзаменационного озарения

Хома вытя­нул билет «Тре­вож­но-фоби­че­ские рас­строй­ства: диа­гно­сти­ка и диф­фе­рен­ци­аль­ный диа­гноз». Его лап­ки задрожали.
— Всё, — про­шеп­тал он. — У меня сей­час слу­чит­ся пани­че­ская ата­ка! Это же иде­аль­ные усло­вия для её дебю­та! Про­фес­сор, мож­но мне сна­ча­ла сде­лать ЭКГ?

— Кол­ле­га Хома, — невоз­му­ти­мо про­го­во­ри­ла Сова, — если вы сей­час опи­ше­те пани­че­скую ата­ку на себе, это будет счи­тать­ся бле­стя­щим прак­ти­че­ским отве­том. Продолжайте.

Хома закрыл гла­за, глу­бо­ко вздох­нул и вдруг заго­во­рил уве­рен­ным голосом:

— Итак, паци­ент испы­ты­ва­ет веге­та­тив­ные симп­то­мы: тре­мор, тахи­кар­дию, гипер­вен­ти­ля­цию. Когни­тив­ные иска­же­ния: ката­стро­фи­за­цию («я про­ва­лю экза­мен и умру»). Но! — он тор­же­ству­ю­ще под­нял лап­ку, — это не болезнь! Это адек­ват­ная реак­ция на стрес­со­вый сти­мул в виде ваше­го прон­зи­тель­но­го взгля­да, про­фес­сор! Диф­фе­рен­ци­аль­ный диа­гноз: исклю­ча­ем тирео­ток­си­коз (для это­го нуж­но спро­сить, не ел ли паци­ент йоди­ро­ван­ных оре­хов) и кар­дио­ло­гию (не было ли у него раз­би­то­го серд­ца в ана­мне­зе). Лече­ние: когни­тив­но-пове­ден­че­ская тера­пия и… чай с ромаш­кой от Вла­ди­ми­ра Его­ро­ви­ча!

В ауди­то­рии повис­ла тиши­на. Сова мед­лен­но моргнула.
— Пять бал­лов. И плюс один балл за диа­гно­сти­ку мое­го взгля­да. Вы не толь­ко поня­ли тему, но и успеш­но при­ме­ни­ли зна­ния к себе. Ред­кое качество.

Билет №2: Белка и оптимизированное просветление

Бел­ке достал­ся билет «Пси­хо­ло­гия здо­ро­вья…», и она, сияя, под­ня­ла с пола свою объ­ём­ную папку.
— Раз­ре­ши­те про­де­мон­стри­ро­вать нагляд­ные мате­ри­а­лы? Это моя кур­со­вая рабо­та по смеж­ной теме!

Про­фес­сор Сова, пора­жён­ная такой наг­лой под­го­то­ви­тель­но­стью (и каче­ством лами­на­ции), после пау­зы кив­ну­ла. То, что после­до­ва­ло даль­ше, было два­дца­ти­ми­нут­ным докла­дом с гра­фи­ка­ми, вклю­чая диа­грам­му «Кор­ре­ля­ция меж­ду настро­е­ни­ем и коли­че­ством най­ден­ных оре­хов».

— …и как мы видим, — завер­ша­ла Бел­ка, — про­фи­лак­ти­ка выго­ра­ния напря­мую зави­сит от уме­ния раз­би­вать боль­шие зада­чи на малень­кие, удоб­ные для пере­но­са в защёч­ных меш­ках шаги!

— Пять… — Сова посмот­ре­ла на свои пустые руки, потом на пап­ку Бел­ки, — …с плю­сом. За неслы­хан­ную допод­го­то­ви­тель­ную дер­зость. Но в сле­ду­ю­щий раз всё, что у вас в лап­ках на экза­мене, долж­но уме­щать­ся в один чистый лист.

Билет №3: Енот и битва с идеальным ответом

Енот тянул билет доль­ше всех, пере­би­рая их с видом сомне­ва­ю­ще­го­ся сыщи­ка. Ему выпа­ло: «Внут­рен­няя кар­ти­на болез­ни: струк­ту­ра и типы отно­ше­ния к болезни».

Он сел, раз­ло­жил перед собой десять цвет­ных ручек и чистый лист.
— Так, — про­бор­мо­тал он. — ВКБ состо­ит из сен­со­ген­но­го, эмо­ци­о­наль­но­го, интел­лек­ту­аль­но­го и воле­во­го ком­по­нен­тов… — Он начал чер­тить слож­ную схе­му с мно­же­ством стре­ло­чек и подписей.

Шли мину­ты. Енот испи­сал уже три листа, рисуя всё более слож­ные диа­грам­мы взаимосвязей.

— Кол­ле­га Енот, — напом­нил ему Ёжик, све­ря­ясь с часа­ми, — у вас оста­лось пять минут.

— Пять минут?! — взвыл Енот. — Но я ещё не начал рас­кры­вать вли­я­ние соци­аль­но­го фак­то­ра на интра­пси­хи­че­скую пере­ра­бот­ку боле­во­го синдрома!

Он лихо­ра­доч­но начал запи­сы­вать всё, что не успел изоб­ра­зить в схе­мах. В ито­ге его ответ пред­став­лял собой иде­аль­но струк­ту­ри­ро­ван­ный, но совер­шен­но неподъ­ём­ный трактат.

— Четы­ре с плю­сом, — заклю­чи­ла Сова. — Ваши зна­ния без­упреч­ны, как ваши схе­мы. Но помни­те: самый глав­ный инстру­мент в вашей буду­щей рабо­те — не руч­ка, а уши. Умей­те слу­шать, а не про­сто систематизировать.

Эпилог: Чай как лучший тест на профпригодность

Когда экза­мен закон­чил­ся, Вла­ди­мир Его­ро­вич, наблю­дав­ший за всем из даль­не­го угла, раз­лил всем чай.
— Ну что, — спро­сил он, — теперь вы поня­ли, что самый слож­ный орган для лече­ния — это не печень и не сердце?

— Поня­ли, док­тор! — выдох­нул Хома, нали­вая себе вто­рую чаш­ку. — Это голо­ва. И она у всех одна, и у паци­ен­тов, и у нас.

— А я поня­ла, — ска­за­ла Бел­ка, — что её нель­зя почи­нить по инструк­ции. К каж­до­му нужен свой ключик.

— И свой под­ход, — кив­нул Енот, начи­ная зачёр­ки­вать неточ­но­сти в сво­их кон­спек­тах. — Хотя общую схе­му всё же мож­но попы­тать­ся составить…

Вла­ди­мир Его­ро­вич улыб­нул­ся. Его сту­ден­ты сда­ли не про­сто экза­мен. Они сде­ла­ли самый важ­ный шаг — от лече­ния болез­ней к пони­ма­нию людей. И это было куда цен­нее любой пятёр­ки в зачётке.