Заветные заявления: путь в науку

День зачис­ле­ния: от сту­ден­че­ской ска­мьи к науч­ной рабо­те или… Завет­ные заяв­ле­ния в мечту.

Рас­свет в Лес­ном город­ке застал буду­щих маги­стран­тов за послед­ни­ми при­го­тов­ле­ни­я­ми. Хома в деся­тый раз пере­про­ве­рял своё моти­ва­ци­он­ное пись­мо, попут­но изме­ряя пульс и давление.

— Сто два­дцать на восемь­де­сят! — вздох­нул он с облег­че­ни­ем. — Хотя… пого­ди­те… А если тоно­метр врет? Может, это нача­ло гипо­то­нии? Или, того хуже, син­дро­ма бело­го хала­та, кото­рый про­яв­ля­ет­ся при виде соб­ствен­ных документов?

Бел­ка тем вре­ме­нем выстра­и­ва­ла доку­мен­ты в иде­аль­ном поряд­ке на сво­ём люби­мом пне. Каж­дый листок лежал соглас­но раз­ра­бо­тан­ной ею систе­ме: заяв­ле­ния по цве­ту, справ­ки по раз­ме­ру, а сер­ти­фи­ка­ты — по сте­пе­ни блес­ка. Рядом акку­рат­ной стоп­кой лежа­ли десять запас­ных ручек — на слу­чай, если пер­вые семь вне­зап­но пере­ста­нут писать.

— Хома, — стро­го ска­за­ла она, — твоё заяв­ле­ние лежит не под тем углом к пап­ке! Это может сни­зить шан­сы на зачис­ле­ние на 0,3%!

Енот у ручья репе­ти­ро­вал речь, обра­ща­ясь к сво­е­му отражению:
— Ува­жа­е­мая комис­сия! Если раз­ре­ши­те, я пред­став­лю своё иссле­до­ва­ние в виде таб­ли­цы с тре­мя уров­ня­ми вложенности…

Испытание дипломом: как студенты штурмовали магистратуру

В при­ём­ной комис­сии цари­ла атмо­сфе­ра тор­же­ствен­ной стро­го­сти. Про­фес­сор Сова, доцент Бар­сук и учё­ный Ворон вни­ма­тель­но изу­ча­ли каж­до­го кандидата.

Когда Бел­ка пред­ста­ви­ла своё порт­фо­лио, Бар­сук удив­лён­но под­нял бровь:
— Ува­жа­е­мая Бел­ка, объ­яс­ни­те, при чём здесь схе­ма опти­ми­за­ции оре­хо­вых запа­сов на три года впе­ред с поправ­кой на сезон­ные колебания?

— Это же модель когни­тив­но-пове­ден­че­ско­го под­хо­да! — вспых­ну­ла Бел­ка. — Види­те, неэф­фек­тив­ные стра­те­гии запа­са­ния — это пря­мая ана­ло­гия неадап­тив­ных копинг-стра­те­гий! А пере­жё­вы­ва­ние каж­до­го оре­ха ров­но 17 раз — пре­крас­ная мета­фо­ра ригид­но­сти мышления!

Ворон, до это­го мол­ча наблю­дав­ший, каркнул:
— Кар‑р! Любо­пыт­но… А эта тео­рия учи­ты­ва­ет сезон­ные коле­ба­ния когни­тив­ных функ­ций? Или пола­га­е­те, что все бурун­ду­ки дума­ют оди­на­ко­во в любое вре­мя года?

Хома, вой­дя в каби­нет, не удер­жал­ся от про­фес­си­о­наль­ной привычки:
— Ува­жа­е­мая комис­сия! Преж­де чем начать, не могу не отме­тить лёг­кую асим­мет­рию плеч у про­фес­со­ра Совы, что может сви­де­тель­ство­вать о… э‑э… послед­стви­ях мно­го­лет­не­го сиде­ния на жёрдочке!

В зале повис­ла напря­жён­ная пау­за, но Сова неожи­дан­но рассмеялась:
— Кол­ле­га, вы пер­вый за 15 лет, кто про­вёл орто­пе­ди­че­скую диа­гно­сти­ку на всту­пи­тель­ном экза­мене! Про­дол­жай­те, теперь о ваших науч­ных инте­ре­сах! Толь­ко, умо­ляю, без диагнозов.

Енот тем вре­ме­нем сда­вал пись­мен­ный экза­мен. На вопрос «Опи­ши­те иде­аль­ное иссле­до­ва­ние» он испи­сал 15 стра­ниц, вклю­чив поча­со­вой план рабо­ты, таб­ли­цу воз­мож­ных рис­ков, три вари­ан­та ста­ти­сти­че­ско­го ана­ли­за и схе­му эва­ку­а­ции на слу­чай пожара.

Без пяти минут магистры: один день до научного бессмертия

Вече­ром того же дня измож­дён­ные, но сия­ю­щие сту­ден­ты собра­лись в каби­не­те Вла­ди­ми­ра Его­ро­ви­ча. Воз­дух был густ от запа­ха успе­ха, све­же­за­ва­рен­но­го чая и лёг­ко­го аро­ма­та нерв­но­го пота.

— Не верю! — шеп­тал Хома, раз­гля­ды­вая при­каз о зачис­ле­нии. — Я… маги­странт! Хотя… может, это гал­лю­ци­на­ция от пере­утом­ле­ния? Док­тор, вы уве­ре­ны, что это не мас­со­вый психоз?

— Соглас­но моим рас­че­там, — немед­лен­но отклик­нул­ся Енот, уже состав­ля­ю­щий таб­ли­цу, — для опти­маль­ной под­го­тов­ки нам потре­бу­ет­ся 237 часов учеб­но­го вре­ме­ни, 48 чашек чая и 3 кри­зи­са само­иден­ти­фи­ка­ции. Это мини­маль­ный необ­хо­ди­мый пакет. Я уже рас­пи­сал всё поне­дель­но, с уче­том коэф­фи­ци­ен­та уста­ло­сти и сезон­ной дина­ми­ки мотивации.

— А я поня­ла, — улыб­ну­лась Бел­ка, — что наши стран­но­сти ста­ли нашим глав­ным науч­ным капи­та­лом. Кто, как не я, смо­жет опти­ми­зи­ро­вать про­цесс пси­хо­ло­ги­че­ской помо­щи? А Хома смо­жет диа­гно­сти­ро­вать тре­вож­ность по одно­му взгля­ду на тонометр!

Вла­ди­мир Его­ро­вич мол­ча нали­вал чай. Его зна­ме­ни­тая чаш­ка сего­дня скром­но сооб­ща­ла: «Пре­ду­пре­жде­ние: маги­стра­ту­ра изме­нит ваше пред­став­ле­ние о воз­мож­ном. И о невоз­мож­ном тоже».

— Поздрав­ляю, кол­ле­ги, — ска­зал он нако­нец. — Вы толь­ко что сда­ли самый важ­ный экза­мен — экза­мен на вер­ность себе. Теперь вы офи­ци­аль­но те, кем были все­гда — чуда­ко­ва­ты­ми гени­я­ми, кото­рые видят то, что дру­гие не заме­ча­ют. Доб­ро пожа­ло­вать в магистратуру!

На сле­ду­ю­щее утро Хома с удив­ле­ни­ем обна­ру­жил, что его тоно­метр нако­нец-то пока­зы­ва­ет ста­биль­но иде­аль­ное дав­ле­ние. Види­мо, ино­гда для исце­ле­ния дей­стви­тель­но доста­точ­но най­ти своё при­зва­ние. Даже если это при­зва­ние — изу­чать, поче­му дру­гие тоже не могут най­ти своё давление.

P.S. Бел­ка уже соста­ви­ла рас­пи­са­ние заня­тий с цве­то­вы­ми помет­ка­ми, а Енот раз­ра­бо­тал систе­му учё­та ака­де­ми­че­ских дости­же­ний. Что же до Хомы… он впер­вые за дол­гое вре­мя забыл изме­рить дав­ле­ние перед сном. Вот что зна­чит насто­я­щая терапия!