Когда реальность приобретает иные очертания

Шизо­фре­ния и дру­гие пси­хо­ти­че­ские рас­строй­ства, или Когда реаль­ность при­об­ре­та­ет иные очертания.

В Лес­ном меди­цин­ском вита­ла атмо­сфе­ра сосре­до­то­чен­ной серьез­но­сти. После отно­си­тель­но понят­ных тем ней­ро­раз­ви­тия сту­ден­тов жда­ло погру­же­ние в одну из самых слож­ных и зага­доч­ных обла­стей пси­хи­ат­рии. Бел­ка раз­ло­жи­ла схе­мы ней­ро­ме­ди­а­тор­ных систем, Енот под­го­то­вил таб­ли­цы с диф­фе­рен­ци­аль­ной диа­гно­сти­кой, а Хома с неко­то­рой опас­кой раз­мыш­лял, не явля­ют­ся ли его мно­го­чис­лен­ные «симп­то­мы» нача­лом психоза.

Вла­ди­мир Его­ро­вич, заняв свое обыч­ное место у окна, с осо­бым вни­ма­ни­ем наблю­дал за груп­пой. Он-то знал, что тема пси­хо­зов тре­бу­ет не толь­ко про­фес­си­о­наль­ных зна­ний, но и осо­бой душев­ной чут­ко­сти. В сво­ей прак­ти­ке он не раз видел, как важ­но отде­лять мифы о шизо­фре­нии от реаль­ных зна­ний. И как цен­но быва­ет про­стое чело­ве­че­ское пони­ма­ние для тех, кто столк­нул­ся с этим расстройством.

За гранью обычного восприятия

Появ­ле­ние про­фес­со­ра Фили­на с томом Эйге­на Блей­ле­ра и совре­мен­ны­ми ней­ро­ви­зу­а­ли­за­ци­он­ны­ми сним­ка­ми мгно­вен­но при­влек­ло все­об­щее внимание.

— Кол­ле­ги, — начал он, мед­лен­но обво­дя ауди­то­рию про­ни­ца­тель­ным взгля­дом, — сего­дня мы под­хо­дим к той гра­ни, где наше при­выч­ное пони­ма­ние реаль­но­сти встре­ча­ет­ся с ины­ми спо­со­ба­ми её вос­при­я­тия. Шизо­фре­ния и род­ствен­ные ей рас­строй­ства — это не «раз­дво­е­ние лич­но­сти», как часто дума­ют, а ско­рее осо­бое состо­я­ние созна­ния, при кото­ром нару­ша­ет­ся фун­да­мен­таль­ная спо­соб­ность отли­чать внут­рен­ний мир от внешнего.

Позитивные и негативные симптомы: две стороны одного расстройства

— Тра­ди­ци­он­но симп­то­мы раз­де­ля­ют на пози­тив­ные и нега­тив­ные, — про­фес­сор ука­зал на схе­му на дос­ке. — Но запом­ни­те: «пози­тив­ные» не зна­чит «хоро­шие». Это симп­то­мы, кото­рые добав­ля­ют­ся к нор­маль­но­му функ­ци­о­ни­ро­ва­нию пси­хи­ки. Гал­лю­ци­на­ции, бред, дез­ор­га­ни­зо­ван­ное мыш­ле­ние и речь…

Бел­ка вни­ма­тель­но дела­ла пометки:

— То есть, когда паци­ент слы­шит голо­са или убеж­ден, что за ним сле­дят — это пози­тив­ные симптомы?

— Совер­шен­но вер­но, — кив­нул Филин. — А нега­тив­ные симп­то­мы — это то, что ухо­дит из нор­маль­ной пси­хи­че­ской жиз­ни: сни­же­ние энер­ге­ти­че­ско­го потен­ци­а­ла, эмо­ци­о­наль­ное обед­не­ние, соци­аль­ная отгороженность…

Хома тре­вож­но поежился:

— Про­фес­сор, а если я ино­гда слы­шу, как кто-то зовет меня по име­ни, а вокруг нико­го нет?..

— Это может быть и про­яв­ле­ни­ем уста­ло­сти, — успо­ко­ил его Филин. — Для диа­гно­за важ­на сово­куп­ность симп­то­мов, их про­дол­жи­тель­ность и вли­я­ние на функционирование.

Искусство различать схожие состояния

Вла­ди­мир Его­ро­вич мяг­ко вме­шал­ся в обсуждение:

— Кол­ле­ги, помни­те: сход­ные симп­то­мы могут встре­чать­ся при раз­ных состо­я­ни­ях. Пси­хо­ти­че­ские эпи­зо­ды быва­ют при бипо­ляр­ном рас­строй­стве, тяже­лой депрес­сии, неко­то­рых сома­ти­че­ских забо­ле­ва­ни­ях. Наша зада­ча — тща­тель­но соби­рать ана­мнез и не торо­пить­ся с выводами.

Енот скру­пу­лез­но изу­чал диа­гно­сти­че­ские критерии:

— Соглас­но МКБ-11, для диа­гно­за шизо­фре­нии необ­хо­ди­мо нали­чие харак­тер­ных симп­то­мов на про­тя­же­нии не менее одно­го меся­ца, при этом неко­то­рые нару­ше­ния долж­ны сохра­нять­ся не менее шести месяцев…

От фармакотерапии до психосоциальной поддержки

— Лече­ние сего­дня — это ком­плекс­ный под­ход, — про­дол­жил про­фес­сор Филин. — Анти­пси­хо­ти­че­ские пре­па­ра­ты помо­га­ют спра­вить­ся с про­дук­тив­ной симп­то­ма­ти­кой, но не менее важ­на пси­хо­со­ци­аль­ная реа­би­ли­та­ция, пси­хо­те­ра­пия, рабо­та с семьей.

Бел­ка задум­чи­во пере­би­ра­ла цвет­ные стикеры:
— То есть, недо­ста­точ­но про­сто снять бред и гал­лю­ци­на­ции? Нуж­но помочь паци­ен­ту вер­нуть­ся к нор­маль­ной жизни?

— Имен­но так, — под­твер­дил Филин. — Мно­гие паци­ен­ты с шизо­фре­ни­ей при адек­ват­ном лече­нии и под­держ­ке могут вести пол­но­цен­ную жизнь — рабо­тать, учить­ся, созда­вать семьи.

Стигма и мифы: тяжелое наследие прошлого

— К сожа­ле­нию, — голос про­фес­со­ра стал серьез­нее, — шизо­фре­ния окру­же­на огром­ным коли­че­ством мифов и пред­рас­суд­ков. Наша зада­ча как спе­ци­а­ли­стов — не толь­ко лечить, но и про­све­щать, раз­вен­чи­вать эти мифы, бороть­ся со стигматизацией.

Вла­ди­мир Его­ро­вич кив­нул, вспо­ми­ная сво­их пациентов:

— Помни­те, кол­ле­ги: чело­век с шизо­фре­ни­ей — это преж­де все­го чело­век, лич­ность. А не про­сто носи­тель диа­гно­за. Его пере­жи­ва­ния, каки­ми бы стран­ны­ми они нам ни каза­лись, для него абсо­лют­но реальны.

Баланс между эмпатией и научным подходом

К кон­цу пары сту­ден­ты с новым пони­ма­ни­ем смот­ре­ли на слож­ные диа­гно­сти­че­ские схемы.

— Зна­чит, — под­ве­ла итог Бел­ка, — наша зада­ча — не про­сто поста­вить диа­гноз по кри­те­ри­ям, а понять уни­каль­ную кар­ти­ну мира каж­до­го пациента?

— Имен­но, — кив­нул Филин. — Шизо­фре­ния про­яв­ля­ет­ся у каж­до­го по-сво­е­му, и наша помощь долж­на быть столь же индивидуальной.

Хома с облег­че­ни­ем выдохнул:
— А мои «голо­са» точ­но не похо­жи на психотические?

— Ско­рее на про­яв­ле­ния тре­во­ги, — успо­ко­ил его Вла­ди­мир Его­ро­вич. — Но ваша бди­тель­ность дела­ет вас хоро­шим диагностом.

Енот уже стро­ил пла­ны исследований:

— Соглас­но ана­ли­зу, опти­маль­ный под­ход — соче­та­ние фар­ма­ко­те­ра­пии вто­ро­го поко­ле­ния с когни­тив­но-пове­ден­че­ской тера­пи­ей пси­хо­зов и соци­аль­ной реабилитацией.

Когда сту­ден­ты выхо­ди­ли из ауди­то­рии, Вла­ди­мир Его­ро­вич с осо­бой теп­ло­той наблю­дал за ними. Его чаш­ка сего­дня напо­ми­на­ла: «За каж­дым симп­то­мом — уни­каль­ный мир, достой­ный понимания».

Впе­ре­ди была новая тема: бипо­ляр­ное и депрес­сив­ное рас­строй­ства. Пред­сто­я­ло изу­чить всю глу­би­ну эмо­ци­о­наль­ных состо­я­ний. Понять спектр от самых тем­ных — до самых свет­лых. Но это была уже совсем дру­гая история…