Как понять того, кто в другом возрасте

Воз­раст­ная пси­хо­ло­гия, или Как понять того, кто ещё не дорос до сво­их усов… или уже пере­рос соб­ствен­ные привычки.

Под чут­ким, хоть и незри­мым, при­смот­ром Вла­ди­ми­ра Его­ро­ви­ча сту­ден­ты Лес­но­го меди­цин­ско­го упор­но про­дол­жа­ли дро­бить гра­нит наук. Каж­дая новая дис­ци­пли­на в этом семест­ре про­ве­ря­ла не толь­ко проч­ность их зна­ний, но и устой­чи­вость их соб­ствен­ной пси­хи­ки к этим самым знаниям.

Курс «Меди­цин­ская пси­хо­ло­гия» при­бли­жал­ся к фина­лу, и на послед­них заня­ти­ях коман­де пред­сто­я­ло разо­брать­ся, пожа­луй, в самой дели­кат­ной теме: как меня­ют­ся внут­рен­ний мир и пси­хо­ло­ги­че­ские осо­бен­но­сти паци­ен­та на про­тя­же­нии всей его жиз­ни — от юно­го воз­рас­та, когда глав­ный кри­зис — это невы­пав­ший молоч­ный зуб, до почтен­ных лет, когда муд­рость порой всту­па­ет в про­ти­во­ре­чие с привычками.

Вла­ди­мир Его­ро­вич, совер­шая свой утрен­ний риту­ал с зна­ме­ни­той чаш­кой, с зата­ён­ным инте­ре­сом наблю­дал, как про­фес­сор Сой­ка выво­дит на дос­ке замыс­ло­ва­тую кри­вую жиз­ни, усе­ян­ную пика­ми воз­раст­ных кри­зи­сов и затяж­ны­ми доли­на­ми ста­биль­но­сти. Чаш­ка, на кото­рой сего­дня про­сту­пи­ла новая, едва замет­ная над­пись «Хро­но­ло­гия — не при­го­вор!», каза­лось, с пони­ма­ни­ем под­ми­ги­ва­ла сту­ден­там, пыта­ю­щим­ся най­ти общий зна­ме­на­тель меж­ду бун­ту­ю­щим под­рост­ком и умуд­рён­ным старцем.

От игр до мудрости — как говорить с пациентом на одном языке

— Кол­ле­ги! — нача­ла Сой­ка. — Сего­дня мы изу­чим, как меня­ют­ся внут­рен­няя кар­ти­на болез­ни и под­ход к лече­нию в раз­ные воз­раст­ные пери­о­ды. С детьми нуж­но гово­рить на язы­ке игры, с под­рост­ка­ми — на язы­ке ува­же­ния, а с пожилыми…

— Про­фес­сор! — вне­зап­но вос­клик­нул Хома, с ужа­сом гля­дя на диа­грам­му воз­раст­ных кри­зи­сов. — Соглас­но этой схе­ме, у меня по хомя­чьим мер­кам как раз дол­жен быть кри­зис сред­не­го воз­рас­та! Вот поче­му я вче­ра три часа бегал в коле­се и вне­зап­но заду­мал­ся о смыс­ле жизни!

Вла­ди­мир Его­ро­вич с тру­дом сдер­жал улыб­ку, делая помет­ку: «Хома откры­ва­ет для себя воз­раст­ную пси­хо­ло­гию через приз­му соб­ствен­но­го жиз­нен­но­го опыта.»

Тем вре­ме­нем Бел­ка, вдох­нов­лён­ная лек­ци­ей, уже раз­ра­ба­ты­ва­ла про­грам­му игро­вой тера­пии для раз­ных возрастов.

— Смот­ри­те, — пока­зы­ва­ла она Ено­ту набор раз­но­цвет­ных камуш­ков и пёры­шек, — для детей — стро­и­тель­ство доми­ков из пало­чек, для под­рост­ков — рас­кра­ши­ва­ние кры­льев бабо­чек, для пожилых…

— Бел­ка, — осто­рож­но заме­тил Енот, — воз­мож­но, не всем паци­ен­там понра­вит­ся игро­вая терапия?

Практикум: Тернистый путь игротерапии

На прак­ти­че­ском заня­тии сту­ден­там нуж­но было най­ти под­ход к ста­ро­му Бар­су­ку — само­му угрю­мо­му и скеп­ти­че­ски настро­ен­но­му паци­ен­ту лес­ной поликлиники.

Бел­ка, воору­жив­шись сво­им набо­ром для игро­вой тера­пии, радост­но предложила:
— Давай­те постро­им домик из пало­чек! Это очень рас­слаб­ля­ет и помо­га­ет выра­зить чувства!

Бар­сук мрач­но посмот­рел на неё:
— Я послед­ний раз в палоч­ки играл две­сти лет назад. И не расслабился.

Енот подо­шёл с систем­ным подходом:
— Я раз­ра­бо­тал для вас поэтап­ную про­грам­му адап­та­ции к воз­раст­ным изме­не­ни­ям! Вот вопрос­ник из ста пунк­тов, после заполнения…

Бар­сук фырк­нул и отвернулся.

Хома, наблю­дая за этой сце­ной, неожи­дан­но подо­шёл к Бар­су­ку и про­сто сел рядом.

— Зна­е­те, — тихо ска­зал он, — мне ино­гда тоже кажет­ся, что всё слиш­ком быст­ро меня­ет­ся. И это пугает.

Бар­сук мед­лен­но повер­нул­ся к нему. Впер­вые за весь день в его гла­зах мельк­ну­ло что-то, кро­ме раздражения.

Семинар: Возраст — это не приговор

На семи­на­ре раз­би­ра­ли слож­ный слу­чай — семей­ство ежей, где млад­ший ёж пере­жи­вал под­рост­ко­вый бунт, а стар­ший — воз­раст­ной кризис.

Бел­ка пыта­лась при­ме­нить свою игро­вую терапию:

— Давай­те все вме­сте постро­им уют­ное гнез­дыш­ко из листьев!

Под­ро­сток-ёж фыркнул:

— Это дет­ские игрушки!

Пожи­лой ёж пробурчал:

— У меня колюч­ки болят.

Енот пред­ла­гал систем­ное решение:

— Нуж­но раз­ра­бо­тать диф­фе­рен­ци­ро­ван­ные про­грам­мы для каж­до­го воз­раст­но­го периода!

А Хома вдруг предложил:

— А может, про­сто попить чай с мёдом и послу­шать, как дождь сту­чит по кры­ше? Ино­гда всем воз­рас­там нуж­но одно и то же — немно­го покоя и понимания.

Суть возрастной психологии

Бел­ка пере­смат­ри­ва­ла свой под­ход к игро­вой тера­пии, пони­мая, что она под­хо­дит не всем.

Енот осо­знал, что ино­гда про­стые чув­ства важ­нее самых иде­аль­ных систем.

А Хома… Хома понял, что воз­раст­ные кри­зи­сы — это не конец, а про­сто новые гла­вы жиз­ни. Он достал блок­нот и запи­сал: «Кри­зис сред­не­го воз­рас­та — это не болезнь, а воз­мож­ность пере­смот­реть при­о­ри­те­ты. P.S.: Зав­тра нач­ну новую жизнь. Может, попро­бую йогу для грызунов?»

Вла­ди­мир Его­ро­вич, поки­дая ауди­то­рию, с удо­вле­тво­ре­ни­ем отме­тил: его сту­ден­ты поня­ли самую суть воз­раст­ной пси­хо­ло­гии — в любом воз­расте паци­ент нуж­да­ет­ся не столь­ко в лече­нии, сколь­ко в пони­ма­нии. Даже если для это­го при­хо­дит­ся отло­жить цвет­ные камуш­ки и про­сто мол­ча поси­деть рядом.